Очевидно, дорогому автору придется вернуться к прошлой теме предыдущего поста и еще раз, если кто-то купился на самодовольные расшаркивания Мукуро, напомнить, почему именно он, его мрачный подопечный Хибари, значился в его персональном списке ролей ключевой фигурой.
Считает ли действительно любезный читатель, что Глава Дисциплинарного Комитета просто спал и видел все это время, как пойти, вытащить Мукуро, избить и засунуть обратно? Позволь тебя потрепать по щеке, если ты так и правда думаешь. Хотел ли расквитаться с ним Хибари? Да, определенно хотел. Но если раньше это было той козырной картой, которую в решающий момент мог вытащить этот малыш Реборн, помахав перед носом у Кёи, то сейчас она уже не имела такого веса. Подтверждающим фактом этого было хотя бы то, что самолично Хибари никогда не порывался совершать какие-то поползновения к освобождению своего прежнего противника. Что он делал эти два года после возвращения? Фактически просто плевал в потолок. Ему было настолько скучно, что он уже поперся к Варии, хотя и не питал особых надежд. Почему? Потому что этой Варии не доставало десяти лет опыта, который он уже видел. Взять того же Скуало – разница в силе между нынешним вариантом и будущем была слишком очевидна. То же самое, как предполагалось, было и с Бельфегором. Ну и что, что в Конфликте Колец, когда они столкнулись, они так и не выяснили, кто сильнее? Теперь не было даже возможности сравнивать в том же смысле, что и с Мукуро: Хибари слишком уж ушел вперед от своего прежнего уровня. Два года он сидел и ничего не делал, чтобы дать возможность развиваться своим противникам, поддерживая ту форму, в которой находился. Чтобы потом хоть как-то поставить знак равенства между уровнями. Это же и объясняет, почему, когда Фран предложил освободить Рокудо Мукуро, Кёя согласился. Не было смысла откладывать.
Весь статус «ключевой фигуры» Хибари Кёи объяснялся тем, что он единственный из собравшейся четверки, мог называться Бьякураном своего времени. Накопленный опыт, информация – просто потому, что он был в будущем и смог разобраться, что произошло. Глава Дисциплинарного Комитета во все глаза смотрел, подмечая новые способности, и у Варии, и у являющегося в свои особенные, следующие по одному ему ведомому сценарию, моменты Мукуро. Он видел, что если Вария стала много сильнее, то Рокудо Мукуро не мог себе этого позволить настолько, насколько этого хотелось бы. Эта проклятая тюрьма Вендиче лишила его такого противника и спустя десять лет! Да, Мукуро обладал информацией. Да, Мукуро действовал на максимуме своих возможностей, дистанционно управляя своими марионетками. Но марионетки – это не Рокудо Мукуро. Так называемые реальные иллюзии – это не Рокудо Мукуро. И даже тот, кого потом освободили, это не Рокудо Мукуро, которого бы хотел видеть Главы Дисциплинарного Комитета. А это – самая настоящая драма для такого человека, как Хибари Кёя.
Если кто-то еще не понял, то да: его целью было действительно освободить Мукуро. И как он уже говорил, не для Вонголы, и не для него же самого, а для себя. Чтобы дать возможность Мукуро развиваться и чтобы только тогда, когда тот превзойдет его ожидания, снова завязать бой.
Поэтому пока что Хибари и был таким: не рвался с места, чтобы забить его до смерти, не отмалчивался и был готов поглощать информацию. Потому что Вендиче – то самое место, где у него был существенный пробел. Несомненно, его более старшая версия тоже копала под это злачное место, но динамичное развитие событий в будущем, не дали ему полного собрания фактов о нем. И, возможно, этими фактами мог располагать сам Мукуро, у которого просто клин на клине сошлась мания побегов. Поэтому выступление лидера Кокуйо Гэнг прошло только для двух зрителей.
Он не вмешивался. Были люди, которые и сами горазды почесать языком. Например, Бельфегор, которому меньше всего вообще нужна была эта авантюра, но который, видимо, и шагу ступить не мог без внимания. И не даром он был самым башковитым из Варии – сразу понял, что и как надо спрашивать, только вот…
Неужели так обязательно было садиться жопой перед Хибари, загораживая весь обзор?! Невероятно просто! Он был настолько же башковитый, насколько и раздражающий!
Кёя уже хотел в высшей мере своей деликатности долбануть его тонфой куда-нибудь под ребра, убрав его задницу со стола, как тут же передумал. Ужасно! Боже! Нет! Какими бы там ни были его эгоистичные побуждения, но некоторые моменты в фильмах лучше проматывать. Проще говоря, Хибари совсем не улыбалось, отпихнув засранца-принца в сторону, снова столкнуться с этой отрепетированной над десятком подопытных позой. Все чаще Главе Дисциплинарного Комитета казалось, что Мукуро это делает даже не для публики. Тот просто думал, что в этой позе он неотразим. А иначе зачем так постоянно сидеть?!
- Вария говорит дело. По данным в Вендиче за последние два года больше не ввозилось преступников.
Но и оставаться позади Бельфегора как-то явно было не от резона, и поэтому, облагородя монолог принца, Хибари вещал это, уже встав со стула, и прохаживаясь вдоль навешанных полок. Раз у здешних хозяев вдруг обнаружился диван, который сразу же облюбовал Мукуро, то, может, найдется и что-нибудь щадящее желудок. Потому что, если честно, перелеты Кёя переносил, используя титаническое усилие воли.
- Поэтому информация, которую ты можешь рассказать нам, будет актуальной и для нынешнего момента.
Открывая очередную створку, Хибари как-то не рассчитывал, что оттуда посыплются, натыкаясь на меланхолично стоящего Кёю, какие-то бутылки. Непонятно, почему именно он не отошел: то ли потому что не менее титаническим усилием воли сдерживал раздражение, то ли потому что успел усмотреть, что их падение на его грудь не будет столь уж критичным. Взгляд вниз подтвердил, что да, действительно не критично – бутылки были пустыми, и, брезгливо стряхнув с ботинка, осколок, Глава Дисциплинарного Комитета обратился к тому, что осталось. А вот те были полными.
Похоже на… - Хибари нахмурился, - на заначку?
